Цена предательства Иудой Христа. И кто я после этого?..

Меня зовут Ирина, я из Херсонской области, с октября живу в России. И мне 44 года. Моя история не оригинальна. Бога я не знала, но что такое храм понимала.

Даже иногда заходила. В личной жизни везения не было, начали приходить такие мысли, что, вот, мол, я взрослый человек. Имею право не ждать непонятно чего, а жить, как хочу, никому не должна. Блуд есть блуд, пускай и "цивилизованный". Но вот встретила я мужчину, захотевшего жениться. Поженились за месяц, а я вдруг беременна.

От кого не знаю. Пишу, как есть, слухи пошли от будущих родичей. Оно и понятно, нехорошо. Тут самочувствие не очень,.решилась на аборт. Мирная история на первый взгляд. Обычная. Операцию ещё надо было делать. Гинекологи давали добро, а вот батюшка нет, я спросила. Он так и сказал, может, это твой кормилец будет в старости. Во дворе храма в Херсоне подошёл молодой священник. Помню, что свет какой-то было него, он так взглянул, и лицо мне показалось красивым нереально. Удивилась, ушла.

Перед детоубийством снится сон, мальчик лет 16, свекровь копия, с надеждой такой смотрит и вдруг я понимаю, что у него золотой характер. Тут он вдруг поник, голову склонил, как на плахе. И я вижу лицо акушерки с ножом, у нее глаза горят огнем.Она нож достала, глаза сверкнули и я проснулась. Я ничего не поняла тогда. Но, когда пришла убивать, то увидела точь-в-точь эту же самую женщину. Обстановка была жуткая. Медсестры сказали, хорошо, что общий, что не увижу этого. Мне сделали общий наркоз, помню, как падала в бесконечную мрачную пропасть, летела медленно.

Причем я отчётливо понимала, что это ад. Потом события понеслись одно за другим. Эта акушерка через месяц умерла, у моей мамы обнаружился рак груди, отношения с мужем испортились до ненормальности и мы страдали от диких скандалов с ним и его семьей долгие десять лет. Сейчас легче, но счастья нет. Его мама, моя свекровь, которая и подняла тревогу, мол, не наше дитё, каялась, жалела. Мама моя, тоже склоняла меня, сразу же, заполучила рак груди. Первый ребенок болел первые пять лет немилосердно, Я не вставала с колен.

Характер у него злой, холодный, жёсткий. Я для него ничто. Через два года я почувствовала, что убила. Озарение буквально, Я это поняла. Милостью Божией, не иначе. Три дня рыдала и не ела. Просила Господа окрестить его там, бедного. Вспомнила его лицо, этого ребенка, моего сыночка. Поняла, что натворила. Каждую минуту своей жизни, долгие эти годы я плачу и каюсь, каюсь и плачу. Я сломала жизнь себе и не только себе. Девочки, родные, не убивайте, загубите себя родную крошечку.Вот увидите, как ребенок ручки потянет, как обнимет, как будет улыбаться вам. Все трудности ничто по сравнению с этим счастьем. Плюньте на отцов, не хотящих детей, они того не стоят, чтобы из-за них убивать своего малышочка, свою душу. Покаетесь, как я, вспомните мои слова. А не покаетесь, попадете туда, куда я летела в состоянии наркоза.

Кстати, меня не могли в чувство привести, это была клиническая смерть. Ещё несколько снов были потом, где мой ребенок был, но я уже и прощения не могла у него попросить. Девочки, милые, гоните прочь мысли о детоубийстве. Все родственники, умные подруги, отцы-эгоисты не стоят того, чтобы вы стали детоубийцами. Моя младшая сестра первого ребенка тоже загубила, второго родила глубокого инвалида. Мы обе теперь верующие люди. Мне Господь показал, что это такое. И пожалел, дал осознать и раскаяться. Но ведь после покаяния надо нести ещё и искупление, крест нести своего страшного поступка. Что я теперь и делаю. Почитайте, подумайте, одумайтесь. Аборт это слишком неправильно сказано. Правильно все звучит намного страшнее.

Остаюсь с любовью к вам и надеждой, что выстоите, спасёте себя и ребёночка. А я дальше, сколько буду жить, буду говорить, просить, предупреждать. И ещё, аборт стоил 30 украинских гривен. То есть, серебренников. Цена предательства Иудой Христа. И кто я после этого?..