Ольга рано вышла замуж. В 21 год у неё уже было двое детей: старшему сыну - 2 г. 6 мес., а дочке всего 1 годик. А тут опять беременность. Что делать? Горькие размышления терзали сердце, и Ольга решилась на аборт. Муж к этому отнесся равнодушно, а Ольге хотелось услышать от него хотя бы какое-то утешительное слово. Ей было и жалко себя и страшно. Ольга знала, что будет больно и унизительно. Да, тогда Ольга жалела только лишь себя, она не задумывалась над тем, что совершает убийство. Какое это убийство? Маленький пульсирующий комочек, нечто бесформенное, прилепившееся к её телу. А аборт – это просто неприятная процедура, неприятная, но необходимая. Третий ребенок – это уже слишком, и так еле сводят концы с концами, живя вчетвером на одну зарплату. Да и просто - она же устала: бесконечные пеленки, ползунки, стирка, уборка, хлопоты, бессонные ночи. Нет уж, довольно! Утром Ольга пошла в больницу. Пока длилась процедура оформления, пока сидела в палате, ожидая своей очереди, трясясь от страха и волнения, Ольга думала только об одном: скорей бы всё это закончилось. И вот она в операционной. В лицо ей бьет беспощадный яркий свет лампы, пахнет лекарствами. К этому запаху примешивается сладковатый запах крови. Ольгой овладел почти животный ужас. Цепенеет тело. А потом резкая, невыносимая, дикая боль! Ольге кажется, что это длится очень долго, ей мучительно хочется одного: скорей бы, скорей бы конец! И вдруг посреди этого ужаса и жути она слышит чьи-то слова, сказанные буднично, профессионально: «Срок большой, напутали, здесь недель 13-14. Вот ножка осталась, мальчик был». Сердце Ольги словно бы кто-то пронзил чем-то горячим и острым, и оно зашлось от горькой жалости. Не к себе, нет, теперь совсем уже не к себе. А к тому, кто только что, ещё несколько минут назад был жив, а теперь его уже нет. «Мальчик! Это был сынок, с ножками, с ручками – живой ребеночек! Что же я натворила-то?! Убила сына своего!». Ольга не помнила, как всё закончилось, как плелась в палату. В сознании билось только одно: «Убила! Убила! Убила сына...» Весь день пролежала она, отвернувшись к стене, тихо плача, а чтобы никто не видел, накрылась одеялом с головой... Когда после больницы Ольга вернулась домой, когда увидела своих детей, сына и дочь, которые поспешили к ней, – сын быстро, а дочь косолапя и неуверенно – Ольга заплакала навзрыд, прижала их к себе. Сердце её исходило от боли и стыда: «Знали бы они, понимали бы, что я только что убила их родного брата, побежали бы они от меня в ужасе, как от хищного зверя!» Ольга сильно изменилась после больницы. Муж не понимал её и не хотел понять. Дело закончилось разводом. Дети росли ласковыми и послушными. Но из её памяти никогда не уходили слова: «Ножка. Это был мальчик...». За прошедшие годы Ольга сильно изменилась. Из неверующей превратилась в верующую, крестилась. Ей открылось очень многое: то, о чём она никогда не знала, не подозревала. Собственная вина стала понятна Ольге во всей ужасающей неприглядности. Какой же горькой будет встреча на Страшном Суде её, Ольги, и сына! Как она оправдается, чем? Убила тело, душу разлучила с Творцом. Так и скорбит она о грехе своём, не может утешиться, не может себя простить…
